Автор: Наталья ГУК«Приют закрыть, детей раздать в детские дома» — такой вердикт вынес начальник Управления образования Акмолинской области Марат Ибраев, посетив частное учреждение «Детский дом «Светоч».
О своем визите господин Ибраев предупредил директора детского дома Лилию Соловьеву 17 июля с утра, мол, в 11.00 чтоб все были на месте.
— Ах, как же быть-то? Наших детей турецкая фирма пригласила в «Хан Шатыр» с 10 до 11 часов, по восемь тысяч тенге уже проплатили за каждого! Можно дети с нашим врачом до 11 часов туда съездят?
— Нет, никому никуда не отлучаться!
Однако к назначенному часу высокое начальство не поспело, задержалось на… 3,5 часа. Приехав, господин Ибраев не стал тратить времени на извинения, не стал говорить с огорченными детьми, а быстренько пробежался по территории приюта и вынес упомянутый выше вердикт: «В связи с тем, что Соловьева не собирается отказываться от религиозного воспитания, детей необходимо забрать».
Ее зовут Мама
О детском приюте «Светоч» мы писали не раз. Его история прекрасна, полна исключительно трогательных, драматичных, возвышенных моментов. Началось с того, что однажды педагог Лилия Соловьева приютила трех бездомных голодных мальчишек. (И этого ее порыва до сих пор не могут понять некоторые чиновники. Отвела бы бродяжек в ЦВИАР, и все дела!) Потом еще одного бедолагу пожалела. И еще… Когда детей собралось 11 человек, поняла, что это и есть ее путь, служение, дело всей жизни. Сначала жили в ее трехкомнатной квартире, потом на даче, потом, когда детей собралось больше сорока, «КазМунайГаз» подарил им особняк на улице Совхозной, дом на станции Сороковая.
Всякое было за эти 13 лет. Бывало, что жили на одних лепешках, но все равно счастливо. Только все время боялись, что закроют приют. Уж очень добивались этого некоторые влиятельные лица. Однажды даже Лилию Вениаминовну вывели из ее дома в наручниках!
Но все-таки друзей у «Светоча» всегда было больше, чем недругов. Они помогли приюту удержаться, помогают ему и до сих пор. При поддержке акимата Астаны, многих строительных организаций за четыре года построили детский дом в Малотимофеевке. Теперь у «Светоча» большое подворье, корпуса для мальчиков и девочек, школа, коровник, курятник, огород, пасека, пекарня, трактор. Свое молоко, творог, мясо, овощи, хлеб, мед. Дети не только учатся в своей школе, но и работают на подворье, обихаживают свой дом. Мальчики работают в мастерской по дереву, девочки шьют, вышивают, вяжут, готовят на кухне. Летом работают на огороде, ходят по грибы-ягоды в лес. Тут тебе и учеба, и трудовое воспитание, и… духовное.
Вот его-то и не могут простить Маме Лиле.
Донос
Слово «духовность» сейчас вовсю используется в учебно-воспитательных программах. Гонения на церковнослужителей, репрессии, разорение храмов — все это давно и безоговорочно осуждено. Строятся новые храмы, проводятся дни согласия и съезды всех религий, госслужащие посещают церкви и мечети, держат уразу, пост, и это никем не порицается. Но, похоже, у некоторых на уровне подсознания сидит-таки некий богоборческий «ген», только и ждет сигнала, чтобы ринуться в атаку. Вот и «Светоч», похоже, сподобился принять полномасштабные гонения за веру.
Дело в том, что в приюте «Светоч» детей воспитывают в православном духе. Это значит, живут они по заповедям, соблюдают молитву, причастие, исповедь. Благо, что и храм в честь святителя и Чудотворца Николая у них совсем рядом с домом стоит.
Искушений, которые одолевают современных тинейджеров, вроде компьютерной зависимости, повышенной агрессии от просмотра боевиков, безудержной жажды потребления, интереса к алкоголю и наркотикам у этих детей не может быть в принципе. Потому что каждое утро — молитва, настраивающая исключительно на доброе и вечное. Боевиков по телевизору они не смотрят, только новости и некоторые фильмы. Работа в мастерской, на подворье не оставляет времени для глупостей. Отношения со сверстниками братские, ведь у всех — одинаково недоброе прошлое и одна Мама, вызволившая их оттуда.
Очень хотела Лилия Вениаминовна, чтобы дети учились по программе педагога-новатора М. Щетинина, несколько раз ездила в его школу в Геленджик, возила туда детей. Но местные органы образования этого не позволили, так что учатся ребята по казахстанской программе. Тем не менее общие щетининские принципы (взаимоподдержка, духовное возрождение, служение отечеству, людям) соблюдаются. Когда спрашиваешь этих детей, как они представляют свое будущее, чем будут заниматься, многие так и говорят: «Помогать другим людям».
Сказать, что в этом доме всегда тишь да благодать, конечно, нельзя. Тридцать три ребенка от трех до восемнадцати лет, с не самой лучшей наследственностью, многие сейчас в переходном возрасте. В «Светоче», кроме Соловьевой, есть директор школы, врач, воспитатели, педагоги, и расслабляться им не приходится. Бывало, и убегали дети. Одни сами возвращались, других разыскивать приходилось через полицию. Но отказываться от кого-либо Соловьевой и в голову не приходило. Потому что Мама.
В прошлом году Соловьева приняла в штат гражданина К. на должность завхоза и по совместительству трудовика. Первое время человек работал нормально, но потом отношения и со взрослыми, и с детьми стали портиться. Дети его прозвали Дядя Лис за скользкий характер, стремление выдать чужие заслуги за свои, словчить… Когда же оказалось, что он взимал с приглашенных рабочих мзду за свое якобы покровительство, терпение Лилии Вениаминовны кончилось и она написала приказ о его отпуске с последующим увольнением.
Гражданин К. сказал: «Вы об этом пожалеете» — и настрочил доносы в прокуратуру и Управление образования области следующего содержания.
Мол, детей в приюте насильно крестят, заставляют молиться по три часа, работать по 12 часов, бьют, лишают еды в наказание, никуда не выпускают, дети психологически сломлены и так далее.
Начальник Управления образования тут же высылает в приют комиссию из восьми человек.
Тех замечаний, которые члены комиссии за два дня смогли сделать (кружковая работа отсутствует, вещи в комнатах разбросаны, дети неумытые, держат пост, молятся в молельной комнате и так далее), господину Ибраеву показалось мало. И если комиссия порекомендовала только закрыть молельную комнату, убрать религиозную атрибутику (иконы, свечи, диски), то Марат Ибраев порешил, что приют вообще надо закрыть и разместить в нем престарелых людей.
Целительная сила и чудеса
К «Светочу» меня подвозит на грузовой «ГАЗели» Никита. В приюте он с девяти лет. Недавно поступил в КРУ, на юридический. В город он возил Жаната, который поступает в колледж. Кстати, уже многие старшие воспитанники выучились и покинули «Светоч». Кирилл закончил колледж управления и сейчас — ведущий специалист в отделе перевозок в «Казахстан Темир Жолы». Антон закончил с красным дипломом политехнический колледж, потом университет и сейчас тоже главный специалист в строительной компании при акимате. Алиса закончила педагогический колледж, Надя и Валя — медицинский, Айбек — железнодорожный, Люда выучилась на швею. Акжол учится на втором курсе в Аграрном университете. Сначала платили за него, а сейчас ему дали грант.
Пока ехали по полевой дороге, нас порядком растрясло, но ближе к детскому дому она стала гладкой и ровной. Как рассказали мне позже, дорогу эту стоимостью в семь миллионов тенге построил некий иранский бизнесмен в благодарность «Светочу» за «молитвенную помощь». Сын очень болен был, в «Светоче» молились за него, и сын выздоровел.
Когда я попросила Лилию Вениаминовну рассказать об этом необычном случае, она повела меня в молитвенную комнату, ту самую, которую велено им закрыть, и показала хранимую там икону Почаевской Божией Матери, подаренную приюту митрополитом Свято-Успенской Почаевской лавры. Икона считается чудотворной, таких всего две: одна — в Почаевской лавре на Украине и вторая — в приюте «Светоч». Что же подвигло украинского митрополита сделать такой драгоценный подарок детям из далекого казахстанского села? Уж, наверное, было за что. Шесть раз воспитанники «Светоча» ездили в Почаевскую лавру, несли там послушание, пели в церковном хоре и заслужили уважение и любовь монахов. Собрались туда ехать и в этом году, уже и билеты купили, и диск записали со своим пением в подарок митрополиту. Но из Управления образования вдруг пришел запрет на поездку: мол, детей такого «статуса» за границу вывозить не положено.
Как бы то ни было, целительная сила, которую источает икона Почаевской Божией Матери, а также мощи преподобных Иова и Амфилохия, хранимые в молельной комнате, видимо, делают свое дело. В приюте настолько хорошо, что люди приезжают сюда просто побыть в этом пространстве, очиститься от мирской суеты… Как в храм.
Сами дети по храму своему сейчас ходят босиком, и ножки у них действительно запылены. Ну да, много работы в огороде, а как же без того? Летний день год кормит. Уже насолили огурцов, наварили варенья, картошку надо полоть. В мастерской лежат незаконченные работы — вышивки бисером. В комнатах у девочек множество мягких игрушек, на каждой кровати.(Непорядок?) У мальчиков — гитара на самом видном месте, модель пиратского корабля, зачитанные книжки.
О насыщенной жизни воспитанников в другие, более свободные месяцы, можно судить по толстенным пачкам фотографий. Вот они на елке во дворце, вот костюмированный спектакль показывают, вот они в поездках на Украине, в Екатеринбурге, в Дивеево, в Боровом. Вот «зарница» зимняя, ее ежегодно проводят в ближнем лесочке шефы — десантно-штурмовая бригада. Вот они в цирке, в Музакадемии, вот в футбол играют, вот Нурсултан Назарбаев у собора пожимает руку воспитаннице «Светоча»…
Сейчас в детском доме 30 детей. В первом классе — двое, в десятом — пятеро. Часть учителей живет в «Светоче», часть — приезжает. Анна Васильевна — и повар, и художник, с нею дети разрисовывали стены. Хореограф у них — Ольга Константиновна, а танцкласс просто великолепен, зеркальный. Мальчики занимаются боксом с дядей Сашей. Наталья Николаевна и Юлия Ивановна учат детей игре на пианино. Да и что на фотографии смотреть, когда вот они сами, эти ребята — живые, улыбчивые, любопытные…
Зачем это было надо?
— Нет, Лилия Вениаминовна, вы все-таки скажите, наказывали детей лишением еды? Били? — спрашиваю я, оторвавшись от фотографий.
Мама Лиля вздыхает, вспоминая допрос, который учинили проверяющие ее детям.
— У нас наказание — лишение сладкого. И выносят его обычно сами ребята на совете: «Все работали, а ты убежал. Ну и не давать тебе конфет за ужином!» Но я одного понять не могу. Когда во время допроса дети рассказывали проверяющим, как грубо Дядя Лис с ними обращался, те их убеждали: «Но зато он вас научил трактор водить! Если бы не бил, вы бы не научились». То есть, получается, он может наказывать, а я в своей семье не имею права?
У нас одна девочка склонна к бродяжничеству, три раза убегала. Каких трудов стоило ее отыскать в последний раз! Мы уж и живой не чаяли ее увидеть. А уж как нашли, я ее отругала и ремня пообещала дать! А как же иначе-то?
Они такие вопросы задавали детям — просто сознание им перевернули. «Вот ты на кухне работаешь, а тебе платят?» — «Нет, это же мой дом…» — «А в другом детском доме тебе бы платили за это! У вас плохо, в другом детском доме вы бы столько не трудились!» И с каких же это пор трудиться стало плохо?
Все спрашивали, кого насильно крестили, но, конечно, такого не было.
Двоих мальчишек как-то убедили написать заявления, чтобы перейти в другой детский дом. Ну обиделись, что поругала я их за сигареты и вранье. А что, надо было по головке погладить? А когда пришло предписание отправить их в другой детдом, когда поняли, что натворили, конечно, перепугались, убежать хотели, еле успокоила их. Написали письма с просьбой оставить их в семье, но не знаю, как дальше будет… Полтора месяца с нами этот мандраж, и другие дети боятся, что их отдадут куда-то. Знаете, я ведь 37 лет работаю с детьми, два высших образования имею и работаю-то бесплатно. Но ни на что не посмотрели, сразу в преступники меня записали!
И зачем все это надо было?
Проверяющие инкриминируют «Светочу» нарушение Закона РК «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», где сказано, что система образования и воспитания в Республике Казахстан за исключением духовных (религиозных) организаций образования отделена от религии и носит светский характер. «Не допускается проведение совершения богослужения, религиозных обрядов, церемоний или собраний в зданиях организаций образования за исключением духовных (религиозных) организаций образования».
Но возникает вопрос: а разве детский дом «Светоч» не духовная организация? Да и был бы он вообще, если бы не духовная сила и мужество Мамы Лили? Нашлось бы тогда столько истинно духовных людей, которые вложили в него свою энергию, немалые средства, помогли осилить такую стройку? Сейчас они так и говорят: «Мы не допустим, чтобы этот дом был разрушен. Потому что вы нам нужны, как истинный свет!»
